20:47 Потусторонний Злой Монарх / Злой Монарх / Otherworldly Evil Monarch - Главы 289-290 |
|
Читать онлайн Ранобэ(Лайт-Новелла) Потусторонний Злой Монарх / Злой Монарх / Otherworldly Evil Monarch Следующая глава Главы 289-290 Глава 289. Тебе очень повезло! Послышалось тихое покашливание. Тогда старый и дряхлый учитель Небесного Института литературы Вэньсин, Мэй Гао Цзе, встал. Его тело, казалось, дрожало от этого кашля. Он подошёл к Императору и сложил руки в приветствии. Затем он развернулся и также поприветствовал остальную толпу: - Ваше Величество, уважаемые старшие... этот праздник – это лучшее мероприятие, которое когда-либо видел этот скромный человек. Этот старик искренне желает Вашему Величеству и его роду успехов от имени Небесного Института литературы Вэньсин. Пусть небеса присмотрят за Его Величеством и Тянсян. Пусть народ всегда процветает! Пусть военные зачистят весь континент и объединят земли под знаменами Тянсян. Пусть вся земля процветает под благодатью Его Величества! Мы благодарим Его Величество за то, что он позволяет учёным, таким как я, процветать… Он сделал длинный вдох, потому что сказал этот отрывок на одном дыхании. Однако это звучало так, будто это было только началом его речи. Он вот-вот доберётся до главной темы своей речи... когда раздался ворчливый голос: - Как можно столько жрать на таком величественном Императорском празднике... Жиробас! Я понимаю, что у тебя большой живот. Но ты должен понимать, что вокруг много людей. Ты прикончил весь стол самостоятельно за столь короткий промежуток времени… Звук этого голоса был очень тихим. На самом деле, казалось, оратор сознательно снизил громкость. Тем не менее, весь зал торжественно замолчал, чтобы выслушать речь Мэй Гао Цзе. Поэтому все слышали это высказывание достаточно чётко… Говорящим был ни кто иной, как Цзюнь Мосе. Молодой господин Цзюнь был на своём пике в желании сорвать праздник. Очевидно, что он не позволил бы этой возможности пройти мимо. Что касается обвиняемого, то Танг Юань просто оглянулся на него с отупевшим, но невинным выражением лица. В руке у него была половинка краба. «Кто ещё среди нас двоих больше сожрал, старший брат? Очевидно, это я. Я много ем, но прикоснулся ли я к твоей половине блюд? Так... зачем ты обвиняешь меня?». Мэй Гао Цзе был в середине произнесения очень трогательной речи. Однако его внезапно прервали. Очевидно, он не мог не разозлиться. Более того, возмущение было вызвано совершенно бессовестным человеком и по совершенно бессовестной причине. Его губы начали дрожать от гнева, когда он повернулся. Однако прозвучал еще один гонгоподобный голос с брезгливым тоном: - Я видел бесстыдных людей, но я никогда не видел кого-то такого бесстыдного. Человек, который пытается поглотить лучшие блюда, сам по себе имеет наглость обвинять других... что случилось с людьми… Этот голос принадлежал Дугу Йингу. Дугу Йинг с самого начала положил глаз на медвежью лапу. А она покоилась в животе Мосе. Значит, он явно был очень зол. Поэтому он сознательно повысил голос, чтобы выразить своё недовольство. Однако он был куда более крепким, чем молодой мастер Цзюнь. Это была всего лишь его обычная громкость, но это было сродни крику среднего человека. Юный мастер Цзюнь сумел вызвать больше зла, так как все в толпе услышали этот грохот. Процедура мероприятия была сорвана, но план Цзюнь Мосе только начинал воплощаться. Цзюнь Мосе ощутил душевный подъём от того, что кто-то неосознанно помог ему. Он дёрнулся: - И теперь я не могу есть быстро, да? Чушь! Твоя семья притащила больше людей, чем любая другая семья. Твоя семья, видимо, должна накормить много голодных ртов. Должно быть, вы обанкротились. И теперь вы решили нажраться вдоволь здесь. Я думаю, я бы даже не смог попробовать суп, если бы не ел достаточно быстро… Танг Юань встал, чтобы решить спор: - Третий молодой мастер... его реакция понятна. Понимаешь... он знает, что не должен платить за эту еду... Даже Император не смог сдержать смеха, услышав эти слова. Он издал странный звук, пытаясь замаскировать свой смех. Лица других старших в зале исказились, будто они тоже пытались сдержать свой смех. Тем не менее, Дугу Йинг посмотрел на жирного, казалось, что он просто живьём проглотит всего Танг Юаня и не подавится. Торжественную тишину в зале вдруг переполнили звуки "пффф", когда все начали затыкать рты, чтобы заглушить свой смех. Старик Мэй Гао Цзе начал дрожать от гнева. Он собирался говорить, когда другой голос прозвучал издевательски: - Семья Цзюнь действительно очень высокомерна, да. Её репутация полностью оправдана! – все повернулись, чтобы следовать источнику звука. Говорящим был одетый в белое юноша, сидящий за столом, зарезервированным для почётных гостей праздника из Города Серебряной Метели – Сяо Фэн Ву. Сяо Фэн Ву знал о том, что случилось между дядей Сяо Ханом и Цзюнь Вуем. Кроме того, маленькая принцесса Хан Янь Мэн не переставала злорадствовать о «племяннике» с тех пор, как она вернулась из резиденции семьи Цзюнь. Это, очевидно, заставляло молодого мастера Сяо чувствовать себя... очень неудобно. Поэтому он не упустил случая и произнёс такие иронические слова. - А ты кто? – Цзюнь Мосе сделал вид, как будто он не узнал человека, которого он недавно избил. - Я из семьи Сяо, я – Сяо Фэн Ву из семьи Сяо Города Серебряной Метели! Он вытащил складной веер из-за пазухи и начал обмахиваться им в уверенной и лёгкой манере. - Это хорошее имя, – Ли Юран быстро ответил ему. – Старший брат Сяо имеет очень изысканное имя. Чувствуется, как глоток свежего воздуха! - враг моего врага - мой друг. Цзюнь и семья Сяо ненавидят друг друга. Как, чёрт возьми, Ли мог не воспользоваться этим? - Кстати... теперь, когда вы упомянули об этом... есть небольшая история за происхождением моего имени, – Сяо Фэн Ву чувствовал себя ужасно довольным собой. Ли Юран изобразил заинтересованность. Поэтому он начал объяснять: - Однажды вечером моей матери приснился сон, еще до того, как я должен был родиться... во сне, в небе летел красивый Феникс. Он приземлился на зонтичное дерево. Поэтому она назвала меня Фэн Ву. (1) - Ваше имя действительно даровано Небесами, – Ли Юран зааплодировал. На лице у него было восхищение. - Ха-ха... – Цзюнь Мосе заржал на весь зал. - Почему ты смеёшься? – Сяо Фэн Ву казался злым. Он наслаждался моментом гордости. Как он мог допустить такое? - Ничего. Мне просто интересно... твоя мама, наверное, очень талантлива. Она мечтала о земле Феникса на дереве паразитов, а потом назвала тебя так красиво... Фэн Ву… Казалось, молодой мастер Цзюнь не мог сдержать смеха. Он покачивался туда-сюда, а потом проговорил: - Твоя мать мечтала об одиноком Фениксе на зонтичном дереве... а как бы тебя назвали, если бы ей приснилась одинокая курица на банане? Представь себе! Ей приснился хороший сон в соответствующее время. Тебе очень повезло! (2) Его Величество подавился своим вином. Его лицо стало красным, он раскашлялся на некоторое время: он был буквально между смехом и слезами. «Сон о курице на банановом дереве...?» Секунду вокруг было необычайно тихо. Все дико хотели рассмеяться. Тем не менее, они были напуганы возможностями Города Серебряной Метели. Поэтому все сдерживали свой смех. Некоторые люди чуть не захлебнулись в процессе. - Что ты пытаешься сказать? – Сяо Фэн Ву не понял сначала. Затем он подсознательно подумал над этим мгновение. Вдруг, его лицо застыло: - Цзюнь Мосе! Как ты смеешь оскорблять меня? - Оскорблять тебя? Когда я тебя оскорблял? – Цзюнь Мосе сделал невинное лицо. – Ты думаешь, что можешь говорить всё, что захочешь, потому что ты из Города Серебряной Метели? Ты должен поймать парочку трахающимися, если хочешь обвинить их в измене. Ты должен найти украденное, прежде чем обвинить вора. Надо иметь доказательства, понял? - Ты посмеялся над моим именем! – Сяо Фэн Ву не мог контролировать свой гнев. Он закричал: - Цзюнь Мосе, я убью тебя! - О-о-о, да... Город Серебряной Метели очень мощный... Он достоин называться самой мощной силой в мире, – Цзюнь Мосе покачал головой в восхищении. – Но ты находишься в нашей стране в данный момент... как гость Императора. Тебя пригласили на этот праздник в Императорский дворец в качестве почётного гостя. Тем не менее, ты угрожаешь убить единственного наследника могущественной семьи... перед столькими чиновниками Империи... и Императором в том числе... Я восхищаюсь твоим мужеством! Лица министров и чиновников вдруг стали неприглядными. «Он угрожал убить единственного наследника семьи Цзюнь перед Императором! Насколько высокомерным он станет, если ему разрешат покинуть Императорский дворец?» Сяо Хан быстро встал и заставил племянника сесть. Затем он сцепил руки и извинился: - Молодой Фэн Ву немного знает о жизни. Он просто действовал импульсивно. Пожалуйста, простите его, – Сяо Хан не очень заботился об Империи. Тем не менее, он не хотел подстрекать Императорскую семью без причины. Ведь у них был древний договор о союзничестве. Более того, Император призвал их добросердечно. Поэтому даже повелитель Города Серебряной Метели не был бы признателен, если бы они подстрекали к неприятностям в Тянсян. Император великодушно улыбнулся. Цзюнь Мосе был вынужден сесть. Тем не менее, Дугу Сяо И воспользовалась возможностью и собрала побольше еды. Она открыла глаза и с любопытством спросила: - Курица садится на банановое дерево... а что это имя означает? Цзюнь Мосе почти упал на стол, когда услышал её вопрос. Он поднял лицо вверх через какое-то время, и вытер нос: - Спроси у твоего брата... Они это знают. Я только что говорил столько... мне нужно поберечь мою слюну. Дугу Сяо И хмыкнула и повернулась к Дугу Йингу. Лицо Дугу Йинга покраснело от смущения за секунду. Как мог старший брат объяснить этот вопрос своей младшей сестре? Он яростно смотрел, как Цзюнь Мосе отказался отвечать на её вопрос. Дугу Сяо И, разумеется, не была удовлетворена. Она надула губы, и её рот скривился, будто она собиралась расплакаться. Семь братьев Дугу остались в недоумении над неловкостью ситуации. Атмосфера в Императорском зале стала несколько неловкой. Поэтому, другой преподаватель Института, Конг Лин Янь, встал и сказал: - Молодые мастера из крупных семей сражались с учениками из нашего Небесного Института литературы Вэньсин в прошлом году. Наш Институт одержал победу... но только по счастливой случайности. Но внук великого мастера Ли остался непобедимым и чрезмерно впечатляет. Сегодня многие ученики хотят состязаться с молодым мастером Ли... он не заинтересован? Настроение у всех стало подниматься. Это стало изюминкой мероприятия. У учеников Вэньсина был странный блеск в глазах с того момента, как они вошли в зал. Они пришли не за вкусной едой и изысканным вином. Они ждали только этого момента. Если бы они могли как-то проявить себя лучше, чем номер один города Тянсян, учёный Ли Юран, в будущем они имели бы безграничные перспективы. Ли Юран мягко улыбнулся. Он поднялся на ноги, посмотрел вокруг и сказал: - Этот скромный Юран не достоин поднимать сложные вопросы для таких талантливых учёных. Однако есть один человек, который получил восхищение даже Юрана. Поэтому я хотел бы, чтобы этот человек... - Кто этот талантливый молодой человек, молодой мастер Ли? – все спросили в унисон. «Кто-то в городе Тянсян способен конкурировать против Ли Юрана? Кто-то, кем даже Ли Юран восхищается? Но почему я не слышал об этом человеке раньше?» Глаза присутствующих выразили замешательство. - Молодой мастер семьи Цзюнь — Цзюнь Мосе! – Ли Юран торжественно заявил и указал в сторону Цзюнь Мосе для того, чтобы подчеркнуть свою цель чётко. Цзюнь Мосе не мог ничего поделать, но посмотрел на Ли Юрана, продолжая обгладывать жирную куриную ногу, которую он держал в руке. «Ах ты, крашеный мудила! Ты так решил отомстить мне?! Это может вызвать дикий скандал!» ___________________ (1) Прим.пер.: Фэн значит "Феникс", Ву - один из видов зонтичного дерева. Сяо – пустынный. (2) Немного поясним: «курицей» на сленге называют проститутку. Дальше - думайте сами...
Глава 290. Я чувствую себя в одном шаге от поступления в Веньсин Мэнг Хайцзоу и другие начали ржать над Цзюнь Mосе. Они так и не поняли, что Ли Юран был предельно искренним. - Молодой мастер Юран, действительно, очень смешно, – Конг Лин Янь, похоже, не очень доволен. – Возможно, молодой господин Цзюнь... является экспертом в некоторых других аспектах жизни... однако его познания в литературе не вполне известны… Тон мастера Конга был очень непонятным. Тем не менее, все пришли к выводу, что область «экспертности» молодого мастера Цзюнь – это бордели, собачьи и петушиные бои и другие презрительные мероприятия. Что этот юноша мог знать о более важных аспектах жизни? Все начали думать очень высоко о старых магистрах Института: «Эти старые магистры удивительны. Они умудряются оскорблять людей таким изысканным образом!». - Мастер Конг не должен волноваться. Хе… почему бы нам не провести конкурс ваших учеников против Цзюнь Мосе? Тогда мы узнаем, достоин ли он Ли... Ха... – улыбнулся Мэнг Хайцзоу и ответил. Он втихую подстрекал мастера Конга. Конг Линг Янь был раздражён этим. Он подумал: «Я воспитывал этих учеников с такой тщательной заботой. Я могу привязать веревку к потолку и покончить с собой, если мои ученики не смогут побить этого развратника!». Он ничего не сказал в ответ. Он просто махнул рукой и назначил одного из своих учеников, чтобы принять вызов. - Ученик Хан Чжи Дон просит молодого мастера Цзюнь на несколько советов, – молодой человек встал с улыбкой. Затем он поднял руку в приветствии и посмотрел вверх. В его глазах мелькнул след презрения, казалось – для его оппонента. - Эм... я не даю советов, но у меня есть время, чтобы научить вас трюку или двум. После того, как я закончу с тобой, ты сможешь заходить в Озеро Духовного Тумана. Что может быть лучше демонстрации очень… глубоких… тайн этой вселенной? Я могу отвести тебя прямо сейчас, если не возражаешь. Цзюнь Мосе видел выражение в глазах этого юноши. Поэтому молодой мастер Цзюнь подмигнул, когда встал, и рассмеялся вместе с толпой, добровольно надевая на себя «шляпу стыда». (1) - Этот молодой ученик избегал злых влияний в своей жизни. Этот молодой ученик никогда не будет приближаться к территории Озера Духовного Тумана! – голос Хан Чжи Дона был несколько холодным. Он брезгливо думал: «Он самый большой дегенерат. Я попросил у него учёного совета, и он начал с упоминания борделя! Ты знаешь, что это публичное мероприятие? Это очень унизительно!». - Ты никогда не был в Озере Духовного Тумана? Тогда куда ты припёрся вообще? – голос Цзюнь Мосе был брезглив до ужаса. «Я еще не закончил с тобой». Затем он скрестил ноги и продолжал неторопливо: - Ах, да. Прошу прощения, я забыл, что учёный Хан не очень богат и, возможно, не может позволить себе цены на услуги, оказываемые… в этой области. Кажется, что он держит своего солдатика в руках в своей палатке, в одиночку проводя манёвры и воображая себя генералом. Как солдаты бегут, вперёд и вперёд, всё быстрее и быстрее, вверх и вниз… глубже в пекло боя. Он должен суметь отказаться от миллионов солдат, пока он не выбьется из сил… «Что это за чёрт!» – Хан Чжи Дон в праведном гневе покраснел. Выбор слов Цзюнь Мосе был очень элегантным, но очень… неприличным. Все присутствующие в зале, казалось, немного отвлеклись. Они тщательно обдумывали его слова в надежде интерпретировать их истинный смысл. Однако большинство людей, жующих свою еду, не парились и расхохотались, как только они поняли смысл его слов... «Этот ребенок... это уже слишком!» Каждый присутствующий в главном зале через несколько минут понял слова Цзюнь Мосе. Однако непристойность их смеха не могла быть передана словами… Принцесса Лин Мэн, Дугу Сяо И, Хан Янь Мэн и другие дамы смотрели с удивлённым выражением в их глазах. Они не могли понять реакцию толпы. Они отчетливо понимали, что дело явно в чём-то пошлом, но не могли понять, что с ним не так. «Слова Цзюнь Мосе, казалось, описывали величественного генерала... но почему это кажется странным?» Несколько старших выразительно смотрели друг на друга. Однако было лишь несколько мужчин, которые смогли рассмеяться безудержно, не беспокоясь о последствиях. Некоторые даже похлопали руками по столу, в то время как некоторые другие начали аплодисменты. Тело Дугу Цзенхэна дрожало от смеха. Он шлёпнул Танга Ванли по плечам. Затем он прошептал: - Старый Танг, я вспомнил то время, когда мы двое только-только вступили в армию. Нас отправили на битву в Горах Небесного Волка... Старый Цзюнь был молодым капитаном тогда... Я видел вас, когда вы покидали лагерь, чтобы участвовать в славных сражениях с рассветом… Танг Ванли внезапно покраснел от ярости. Он забыл о страшной репутации Дугу Цзенхэна, протянул руки и схватил его за шею. Затем он рявкнул шёпотом: - Ты, старый хрыч! Осмелься сказать ещё одно только слово… Дугу Цзенхэн начал кашлять. Он, казалось, смеялся и умолял о прощении одновременно. Несколько других глав семей подняли свои большие пальцы, одобряя Танга Ванли. Казалось, что многие слышали это замечание… Лицо старика Танга пятнами пошло от гнева. Он встал и попытался выйти из зала. Однако несколько других старших встали со своих мест и уговорили его успокоиться. Дугу Сяо И увидела, что её семеро братьев смеялись с закрытыми губами. Их плечи дрожали от смеха. Она поняла, что это должно быть что-то ужасно смешное. Поэтому, она не могла не спросить: - А что это значит? Это смешно? «Эээ...» – семеро братьев посмотрели друг на друга в смятении. Они осознали неловкость ситуации и быстро подстроились. Они покачали головами в унисон и хором ответили: - Это не смешно. Вообще никак не смешно! Дугу Сяо И застонала от обиды. Она вдруг почувствовала раздражение при виде своих братьев и Цзюнь Мосе, так как они не ответили ни на один из её вопросов сегодня. Она тайно вспомнила слова Цзюнь Мосе и повторила их снова, чтобы запомнить их наизусть. «Ты думаешь, я не узнаю, если ты не скажешь мне...? Я спрошу мать, когда вернусь домой... я не думаю, что она откажет мне…» Хан Чжи Дон сделал глубокий вдох. Он знал, что этот развратник взял верх, но сказал: - Этот Золотой академический праздник проводится по милости Его Величества. Однако этому юному ученику стыдно быть в компании с этим оппонентом. Ставить этого молодого ученика с молодым мастером Цзюнь – это то же самое, что пара золотой хризантемы и оранжевого османтуса! Он не дождался реакции Цзюнь Мосе и продолжал: - Аромат хризантемы, аромат орхидеи, аромат османтуса из Императорских садов... аромат этих ароматных цветов плывет в Тянсян... их небесный аромат плывёт за тысячу миль... и тысячу миль их небесный аромат плывёт... (2) Этот красивый стих привлекал всеобщее внимание. Эта поэзия звучала просто, но это не так. Он неоднократно использовал слова «Небесный аромат» в качестве метафоры, чтобы благословить город Тянсян. Все начали ломать голову в поисках достойного, чтобы показать свой талант перед Его Величеством. Все почти забыли о причастности Цзюнь Мосе. «Как он сможет шутить после такого поэтического стиха? Он бы не смог вызвать большего отвращения, даже если бы ему дали две жизни, чтобы попытаться…» - Юный мастер Цзюнь, талант этого юного ученика скромен, а знания – малы. Этот молодой ученик может придумать только такие мелкие слова. Это ведь не проблема в ваших глазах? – Хан Чжи Дон усмехнулся. Затем он смиренно посмотрел на Цзюнь Мосе с искренним выражением на лице. – Я надеюсь, что молодой мастер Цзюнь всё ещё хочет научить меня одной или двум вещам. Все ждали ответа. Они смотрели на Мосе словно бы сверху вниз, но никто не осмелился бы обвинять его в том, что он не может ответить, так как этот стих был действительно отличным, и трудно было ему противостоять. Ведь никто не считал его равным этому молодому учёному. Кроме того, молодой учёный оставлял особый эффект в сердцах всех присутствующих, так как его талант был оригинален, а также удивителен. Однако последнее его предложение понизило его «вес». «Ты учился в Вэньсин на протяжении многих лет. Так зачем гордиться тем, что ты смог сказать несколько строк стихов? Будущие достижения этого так называемого молодого учёного не увенчаются успехом…» Хорошие знакомства могут позволить учёному подняться вверх над некоторыми семьями. Однако они никогда не будут продвигать такого человека на вершину. «Какова гарантия того, что он не избавится от нас, как только получит достаточно власти в семье?» Хан Чжи Дон не знал, что он объявил гибель своей будущей политической карьере последним предложением, которое было произнесено. Поэтому он стоял там с чувством самодовольства в сердце. *** Цзюнь Мосе сдвинул брови. Любые стихи, которые он придумал в ответ, будут просто плагиатом. Однако даже плагиат поэзии такого уровня оказался вне его возможностей. «Ах... стоит ли мне использовать глупую поэзию из моей предыдущей жизни? Нет... это не сработает! Урод штопаный!» Мастер Конг Лин Янь сузил глаза. Он, казалось, доволен собой: - Это нормально, если молодой мастер Цзюнь не может придумать стих, чтобы соответствовать этому... молодой мастер Цзюнь не потеряет лицо из-за этого… Все посмеялись. «Этот старик не прощает легко. Он просто использует свои обычные методы... он ругает человека, не используя оскорбительных слов…» В сердце Цзюнь Мосе появился всплеск бодрости. Он вскричал жестким и громким голосом: - Что в этом такого сложного? Разве это не дерьмовое стихотворение? Я щас прочту лучше его, и скоро оно будет ходить по всему этому твоему Институту! Несколько человек издали вздохи. «Этот ребёнок слишком смело говорит. Он бросил вызов придумать стих лучше, чем у соперника... он потерял рассудок. Он должен подумать, прежде чем говорить. Похоже, он получит трудный урок от этого юного ученика…» Однако, выражения лиц Ли Юрана и Цзюнь Чжан Тиана весьма отличались от остальной толпы. Ли Юран был убежден, что ответ Мосе будет достойным. Однако сам он пытался, но не смог до сих пор. Тем не менее, Цзюнь Мосе заявил, что ответит соответствующим стихом... «Разве он лучше меня?» Дедушка Цзюнь был несколько обеспокоен. «Разве мы не согласились, что он будет делать из себя полного дурака? Как он собирается победить его?» Конг Линг Янь сказал: - Молодой мастер Цзюнь кажется очень уверенным в себе. Я предлагаю договоренность. Институт уступает поражение, если молодой мастер Цзюнь сможет придумать ответ, прежде чем палочка благовоний сгорит. Однако если он проиграет... молодой мастер Танг должен будет восполнить всё, что он совершил. Надеюсь, он охотно вернёт моего бедного ученика обратно? Очевидно, что он имел в виду ученика, которого Танг Юань заставлял стирать нижнее бельё, Чжао Ченг Сонга. Однако Жирный Танг боялся оставлять такого человека в своём доме. Поэтому Танг Юань забил его до смерти после того, как он был изгнан из своей семьи. Так откуда он вернёт этого учёного? Его вонючие кости, вероятно, не приняли его душу, даже если бы она была каким-то образом восстановлена из глубин Ада. - Договорились, – Цзюнь Мосе размял шею. «У меня нет никаких проблем. Мы вернём его скелет, если я проиграю. Ты никогда не говорил, хочешь ли ты, чтобы его вернули мёртвым или живым? Так зачем мне вообще заморачиваться…» - Однако вы подчинитесь моему превосходству, если я выиграю. Ваш Институт никогда не будет упоминать слова «поэзия» передо мной после этого. Согласны? – Цзюнь Мосе улыбнулся. ___________ (1) Прим.пер.: начал вести себя, как полный идиот. (2) Игра слов. «Тян» значит «рай», а «сян» - аромат. Для усиления эффекта он неоднократно использует слово «сян». |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |